Акцент судьбы-2 (Главы 1-10) - Страница 72

Непонятно, каким образом коарвиане сумели отследить цель, скорее это была просто стрельба наудачу. Но факт был, одна из ракет серии пошла прямо на штурмовик Джуна. Естественно его противоракетная система не дала себя в обиду и мгновенно веером рассыпала кассету светляков. Алексей скрипнул зубами — не повезло, сильно не повезло, активная защита выдала его с головой.

Шансов у пилота не оказалось, дистанция была минимальной, и коарвиане атаковали его сразу с трех сторон, Джун даже не успел выйти на связь. Насколько были велики повреждения аппарата, судить было трудно, но то, что следом не активировался сигнал спасательного маячка, говорило о многом.

Алексей не стал терять ни секунды, как только звено оказалось за пределами свалки, на максимальном ускорении ринулся в атаку на цель. Запоздалая, отчаянная попытка коарвинских пилотов достать прорвавшееся звено, даже на мгновенье не привлекла его внимания — поздно спохватились. Надо отдать должное капитану транспортника, видя, что у него практически нет шансов, он продолжал накачивать кольца энергией, а за несколько секунд до того как торпеды настигли его, попытался произвести активацию перехода.

Запрыгивали в шлюзы "Дюпреля" опять в аварийном режиме, только с той разницей, что теперь их никуда не буксировали, а так и оставили стоять на приемном пятачке, запретив покидать аппараты до окончания перехода. В это время у Алексея начался откат, его трясло, и даже попытки автодиагноста привести пилота в нормальное состояние первое время не помогали. Перед глазами возникла картинка пространства, где один за другим беззвучно исчезали маркеры-пилоты.

Гармония мира

Насыщенные события в системе D-0127 вымотали всех без исключения, прорыв хоть и был признан Эхеном невероятной удачей, но обошелся дорого. В стычках сгорели три крейсера и пятьсот двадцать единиц штурмовой авиации, самые большие потери понесли "Бьеф" и "Надежда" — триста семьдесят три пилота не вернулись на свои корабли.

После прорыва в мир Грандспира, можно было не бояться преследования, множество открытых путей сводили на нет любую погоню, а на мелкие патрульные группы не обращали внимания.

После двухнедельного блуждания по коарвианским тылам на малой тяге (реактивную массу приходилось экономить), Эхену все-таки посчастливилось вывести корабли к месту прорыва третьего флота. На этом злоключения для них закончились, и уже на четвертый день Бронт принимал доклад полковника:

— Действительно невероятно, — удивлялся адмирал, глядя на представленные схемы, — проскочить незамеченными под носом противника, выманить охранную группу, разгромить преследователей и, в конце концов, вырваться из ловушки. Этот рейд обязательно войдет в историю. Скажи мне кто-нибудь раньше, что такое возможно, не поверил бы.

— Я тоже, — сухо улыбнулся Эхен, — и до последнего не верил, что у нас все получится. Но благодаря молодому капитану…

Бронт оторвался от созерцания схем и повернулся к полковнику:

— Признаться, я тогда не был в восторге от вашей просьбы относительно Томова, одно дело компьютерные баталии и совсем другое реальный бой. Но теперь вижу, вы оказались правы.

— Хотел бы еще отметить его решительность. Он ни на секунду не усомнился в своих планах и действовал как зрелый командир.

— Не усомнился? Разве это можно отнести к положительной стороне офицера?

— Можно. Когда стало ясно, что атака на станцию затягивается, план сразу подвергся коррекции. Да вы и сами можете видеть, насколько своевременно.

Адмирал снова вернулся к схемам, поиграв немного с моделью компьютерной реконструкции, задумался:

— Пока я ничего не могу сказать по этому поводу, надо будет проанализировать предоставленный материал. Но вижу, что изменение любого временного параметра неизбежно ухудшает положение группы.

Окончание опасной длительной командировки совсем не означало, что теперь можно вздохнуть свободно и отдохнуть. Как раз в это время для всего руководящего состава начинались горячие деньки. Теперь, требовалось уже в более спокойной обстановке проанализировать все действия подразделения и обосновать правильность принятых решений. Так как самые напряженные и драматичные события происходили под непосредственным командованием Кима, то именно ему и пришлось отдуваться больше всех. Можно было конечно подойти к делу формально — просто сухо изложить свои решения и приложить к ним обоснования по приблизительно схожим ситуациям из учебных материалов, как делали практически все на флоте. Потом, правда, это выходило боком, в штабе быстро докапывались до несоответствия и естественно требовали все переделать. Но иногда их требования так и оставались невыполненными, боевые действия диктовали свои условия.

Только на четвертый день Киму удалось, наконец, поставить жирную точку в отчете.

— Что ж, — сказал Бронт, после ознакомления с отчетами, — работа заслуживает хорошей оценки, по крайней мере я не нашел к чему прицепиться. Надеюсь, у аналитиков в штабе тоже не возникнет вопросов. — Он отложил планшет и посмотрел на своего подчиненного. — Теперь нам надо решить, как быть с тобой дальше.

— Не понял, господин адмирал, — насторожился капитан.

Адмирал усмехнулся:

— Соединение свою задачу выполнило полностью, а потому приданные нам на время операции штурмовые силы отправляются по месту постоянной дислокации. Это означает, что с этого момента твои полномочия как командующего штурмовыми силами исчерпаны.